Итак, в 1796 году Мария Шерстюкова приступила к своему делу. Как ни старалась она скрыться дальше от глаз людских, об ее трудах узнали. Бывшая разгульная женщина, потом ворожея-колдунья, бродившая по белогорским горам для собирания лекарственных трав, в сознании простого народа долго должна была еще казаться предметом страха. Но люди поверили ей, поверили в то, что она спасает свою душу, и потянулись к пещерам. Многие приходили помогать Марии.

Для духовенства ее недавнее колдовство, уклонение от посещений храма подрывали доверие к ее подвигу, тем более что ее духовником был не приходской священник, а неизвестный киевский иеромонах. Волновало и большое количество подаяний от народа, которые принимала Мария. Белогорское духовенство стояло против

В 1800 году священнослужители обеих белогорских церквей донесли о пещернице благочинному протоиерею М. Яковлеву. Отец Яковлев пытался уговорить Марию бросить свое занятие и не соблазнять людей. Она оправдывалась повелением на свой труд свыше и тем, что делает это для своего спасения; посетителей же в пещеру не привлекает и запретить им приходить к себе не может [8] . Результат этого следствия неизвестен.

В 1807 году благочинным был назначен белогорский священник Иоанн Ставров. Это был один из крупных деятелей Придонья: "Правдивость, точное исполнение своей службы, ревностное попечение о благе пасомых, а в частной, семейной жизни - опрятность и комфорт, чуждые роскоши, гостеприимство - вот черты, которыми, по народному преданию, должно характеризовать личность Ставрова. Это был ученый пастырь и бдительный страж своего стада. Не было праздника, не проходил ни один воскресный день, когда бы Ставров лишил своих пасомых духовной пищи: проповеди простые, но полные живости и убедительности были готовы у него к каждому празднику" [9] .

Между тем пещеры все более и более распространялись в горе по разным направлениям, и стечение людей умножалось. Разные, самые нелепые рассказы о пещере разносились среди людей. Поэтому в 1806 году Иоанн Ставров донес об этом Преосвященному Арсению II Воронежскому. Преосвященный Арсений просил Губернское Правление об уничтожении пещеры. В том же году от Острогожского земского суда последовал приказ - вынести из пещеры иконы и кресты и вход в пещеру заложить, а Марии запретить рыть пещеры, и за этим иметь неослабный надзор Острогожскому земскому суду. Вход в пещеру был завален в начале 1807 года. Дело было отдано в ведение земской полиции и белогорское духовенство не имело возможности наблюдать за Марией [10] .

В том же 1807 году вход в пещеру опять был открыт неизвестно кем, и по ночам работа в горе продолжалась. Узнав об этом, земская полиция вытребовала Марию в Острогожск; там она содержалась несколько дней под стражею, но потом опять была отпущена на жительство в слободу Белогорье. С тех пор, по недосмотру полиции, вход в пещеру всегда был открыт. В Белогорских пещерах продавались восковые свечи (а в 1809 году право мелочной продажи свечей было предоставлено исключительно церквям). Белогорское духовенство в 1811 году донесло об этом Преосвященному Воронежскому Антонию I, но ответа не последовало.